Константин Мирошник: «Барыкин научил меня играть на гитаре, а я его – рисовать и сажать деревья»

– Уже пять лет, как не стало Александра Барыкина. Вас связывала с ним многолетняя дружба.

– Так и есть. Я многих звезд повстречал, но самый крутой артист для меня был и остается Александр Барыкин.

– Как ты с ним познакомился? Ведь ты был художником и к музыкальной тусовке отношения не имел.

– Отработав год в деревенской школе учителем, я поступил в Москве в Академию живописи, ваяния и зодчества к Илье Глазунову. Там, кстати, я познакомился со своей женой Наташей, с которой уже много лет не только живу, но и работаю вместе. Был на нашем курсе один парень из Люберец. Однажды мы были у него в гостях. И под утро на пустынной улице встретили человека в шапке, надвинутой на глаза, и с маленькой собачкой на поводке. Мой друг говорит: «Вон Албар идет». – «Кто это?» – «Александр Барыкин». Когда-то его так звала Алла Пугачева. Барыкин тогда был очень популярен.

Я, осмелев, подошел к Александру Александровичу. Он, будучи человеком адекватным, великодушным, воспринял это так легко, что через две минуты уже пригласил нас попеть вместе у него дома. С тех пор мы стали близкими друзьями. Я учил его рисовать, а он меня играть на гитаре. Мы сочиняли песни, рисовали вместе.

– Говорят, что он организовал вам первую персональную выставку.

– Совершенно верно. Она прошла в городе Новокуйбышевске. Это был 1990 год. У него не было работы, пропал голос. Во время поездки в Чернобыль после аварии он вместе с Аллой Пугачевой, Владимиром Кузьминым и другими музыкантами выступал перед пожарными и спасателями. Жили они в Киеве в гостинице. Он зашел в лифт, у которого оборвался трос, и кабина полетела с восьмого этажа вниз, но на первом этаже каким-то чудом притормозила. В результате стресса и облучения у Саши начались проблемы со здоровьем, он потерял голос. В тот момент мы с ним и познакомились.

У Саши был тяжелый период, прекратились концерты. В это время ему позвонил нефтяник из Новокуйбышевска, предложил спеть у них. Барыкин был его кумиром. Но оказалось, что выступить надо в бане. За такой концерт для четырех слушателей ему вручили сверток, не очень аккуратно обернутый в газету. Когда Саша его поднял, из него посыпались пачки долларов. Там было не меньше двухсот тысяч. Взяв деньги, Саша сказал нефтянику: «Отчитаюсь за каждый цент». Себе он оставил тысяч пять, а на остальные деньги устроил фестиваль «Волга-2001». Над полем летали истребители, прыгали парашютисты. Саша пригласил звезд футбола и эстрады сыграть матч с нефтяниками. Вечером был грандиозный концерт с участием самых популярных исполнителей. Наша первая с женой выставка прошла в Новокуйбышевске. Еще Барыкин издал наш альбом. Он потратил деньги на друзей, на артистов, а мог бы особняк построить, жить на широкую ногу. Вот такой Сан Саныч Барыкин человек. Купить его было невозможно.

– А каковы были успехи Барыкина в живописи? Он был талантливым учеником?

– Он очень быстро научился рисовать. У него получались классные работы акварелью. Лучше всего писалось ему у нас с Наташей дома. А за рисованием мы и песни сочиняли. Свои картины он не коллекционировал, а дарил. Патриарху презентовал картину, друзьям. И потом понял, что у него осталась одна картина. Ее он подарил Галине, своей первой жене.

– Можно ли сказать, что благодаря твоим урокам живописи Александр Барыкин боролся с депрессией?

– В то время у многих была депрессия, каждый из нее выходил по-своему. Кто-то пил, кто-то сложил руки и плыл по течению, а Саша рисовал и писал песни для артистов. Их пели Алсу, Алла Пугачева, многие другие.

А однажды он огорошил меня известием. Позвонил и сказал, что купил за Бронницами кусок земли. Это было чистое поле, но он решил там построить дачу. Поставил деревянный вагончик вместо дома. Потом приобрел еще один такой же и установил его сверху. Затем решил купить еще, чтобы рядом пристроить. А подумав, вызвал плотников, которые из этих вагончиков соорудили двухэтажный дом. Они обили его деревом, обложили камнями фундамент. Узнать в этом сооружении вагончики было невозможно. Саша провел туда воду и стал жить. Но что ни сажал Саша в этом поле, ничего не приживалось. Друг детства, узнав о такой проблеме, решил помочь ему. Привез несколько машин плодородной земли. После этого его дачей заинтересовалось телевидение. Павел Лобков с передачей «Растительная жизнь» обустроили ему участок. Засадили его елками, можжевельниками. И буквально через 5 лет там был сад. Мы ездили с ним на рынок, покупали саженцы деревьев, рассаду и луковицы цветов. Саша очень увлекся садоводством. Я его консультировал, как высаживать виноград, георгины. Ему все это нравилось. Однажды случилась страшная жара. Все наши цветы сгорели. Саша так расстроился, что написал стихи о том, как он старался, а жара все убила. Это последние десять лет он занимался огородом и жил за городом. А до этого он был модным московским парнем, рок-н-ролл играл.

– А у тебя откуда познания в садоводстве?

– Я все детство провел в деревне под Николаевом. Родился в Симферополе, и уже через месяц моего папу, офицера, отправили на Север. Когда мне исполнился год, родители жили в вагончике в лесу. Зимой там было так холодно, что они опасались за мое здоровье. Поэтому отдали меня на воспитание бабушке Мане и дедушке Севе, они жили под Николаевом. Я наблюдал за дедом, как он сажал деревья, как управлялся с огородом. Было у деда грушевое дерево, в которое в войну попал снаряд. От этого груша развалилась надвое. Но дед решил не рубить ее и скрепил какими-то железными прутьями. Груша ожила и долго плодоносила. Насмотревшись на деда, я сам стал специалистом по сливам, грушам и яблоням. Кстати, даже в детском саду нам, малышам, воспитатели давали ведра с белилами и отправляли в сад белить стволы деревьев.

– Вот она – настоящая работа для художника!

– Именно на огороде у меня появилась любовь к рисованию. Бабушка мне говорила: «Ну, ты будешь рисовать или картошку с нами копать?» Конечно, я выбирал карандаши и краски. Коли внуку некогда работать, дед приглашал знакомых в помощь. Поле картофельное у нас было большое. Оно шло немного в горку. Дед выходил в поле с трехлитровой банкой самогона, ставил его подальше и таким образом стимулировал работников к труду. Как только они добирались до банки, их ждал не только самогон, но еще и сало, чесночок, хлеб. Такого фантастического сала я с тех пор нигде не ел. Так вот, все выпивали по рюмке, и дед уносил эту банку дальше в поле. Работа шла веселей, так с шутками-прибаутками копали картошку.

– Так ты и не пристрастился к тяпке и лопате?

– Я, например, знаю, в какой последовательности надо сажать овощи. Первым идет лук. Только сажать его надо с умом. Тут не надо спешить, а выбрать день так, чтобы лук морозом не побило. Это только профессионалы могут.

– Сейчас модно высаживать все по лунному календарю.

– Тогда об этом никто не знал. Моя баба Маня просто все чувствовала и знала, когда рано высаживать, а когда уже опоздали. Кстати, наш дедушка – знатный садовод, а газета «6 соток» его любимое издание. Всегда что-нибудь из нее узнает новое и полезное.